Я знаю, подло с моей стороны: я не звоню, на дневник не захожу, смс не шлю, жутко из-за этого переживаю, правда. Прости, пожалуйста! Нам ведь надо встретиться, просто...
а иногда просто молчать, что будет значить больше всех слов...
Ты знаешь, я читала письма Пастернака и Пастернаку, это удивительно: начало двадцатого века, а они говорили так же, как и мы, только разговорный язык был тем, что мы сейчас называем литературным. И я поняла, что тогда люди были искреннее. Так было странно читать, как они не смущаются, когда откровенно недовольны человеком, которому пишут, когда пишут вообще ВСЕ, о чем думают и хотят сказать. Они действительно были искреннее.
Мне хочется проверить себя - способна ли я на такое же?
Когда я недовольна, я не говорю об этом. Надо ли так делать? Может, действительно стоит сказать: "Да, я понимаю, ты старалась/ся (какой-нибудь гипотетический "ты"), но все-таки вот тут у тебя линия недоведена, тут пропорции нарушены..."? Боюсь обидеть и вместо критики ищу положительные стороны и всячески расхваливаю их. Но хвалить не умею, потому что я больше все-таки недовольна. Я не говорю о каком-то конкрентном случае. Такие ситуации иногда возникают, и они меня мучают. Бывает такое?
Я читаю Раткевич и смеюсь: наконец-то поняла, что чувствовал Лерметт, когда Арьен так восхищался людьми и теми "каждыми завязками", помнишь? Чувствовала себя на его месте - это было потрясающе весело. И видела вокруг заснеженные серые горы. Кругом плохая погода, разведен костер (рядом - обжигает, чуть отойдешь - холодно), а смех с ног валит, и все же мучаюсь, потому что не могу вдоволь посмеяться - я все же не там, я в своей комнате, причем не одна.
Хочется поговорить.
Я не успела устать от зимы. Я так была напугана, что она не наступает, что она до сих пор кажется мне чем-то невероятным. Это моя двадцатая зима, и я впервые была ей рада! Она меня не утомила. Снег, оказывается, - это волшебство, полнолуние с этой светлой тёмно-синей ночью - чудо, которые я разучилась замечать.